Как клинический психолог я не рассматриваю психические расстройства как что-то, что нужно «исправить», а как что-то, что нужно понять. Для меня каждое психическое состояние — каким бы хаотичным оно ни казалось — имеет свою собственную внутреннюю логику, сформированную личной историей, отношениями и внутренней жизнью. Моя роль — помочь раскрыть эту логику с помощью сочувствия, любопытства и уважения. Я считаю, что психологическая работа — это совместно создаваемый процесс, основанный на доверии и общем поиске истины.
Хотя я ценю научное обоснование и методы, основанные на доказательствах, я также признаю ограничения психологии.. Ее настоящая сила заключается в интерпретации, а не в жесткой диагностике. В то же время я критически отношусь к тенденциям, которые отделяют теорию от клинической точности и научности и считаю, что творчество, особенно в психологии, должно оставаться основанным на реальности.
Я черпаю вдохновение из различных психологических традиций, адаптируя свой подход к каждому человеку — не для того, чтобы подогнать его под модель, а чтобы встретить его таким, какой он есть.